Я воевал, пил, выжил

О роли русской водки в истории польской армии

О роли алкоголя во время Второй мировой войны «NIE» беседует с Камилем Яницким, историком, автором книги «Пьяная война». Беседу вёл Михал Маршал.

- Трезвый я бы не только не пошёл на войну, но даже в армию. А вы?

- Кажется, что в случае войны, у меня не будет выбора. С моей категорией годности «Е» (не годен к военной службе - прим. перев.) просто возьмут меня в качестве пушечного мяса. Или отправят на разминирование минных полей без оборудования. И тогда даже алкоголь не поможет.

- Кто во время Второй мировой войны пил больше всех и почему именно русские?

- Действительно, о пьянстве советских солдат распространялись бесчисленные легенды и анекдоты, но трудно однозначно определить, что они были «самые лучшие». Этот вопрос интересно выразил голландский эсэсовец Хендрик Вертон. Он писал, что в России «40 км это никакое не расстояние, 40 градусов — не мороз, и 40 градусов - не алкоголь». В общем, крепкий алкоголь часто ассоциировался с морозом. Немцы на Восточном фронте тоже не были святошами. Водка в зимние месяцы стала основным довольствием, и когда её не хватало, немедленно организовывали импровизированное производство самогона. Но давайте не будем забывать о наших соотечественниках, часто приводящих в восторг своими попойными достижениями.

- Мы же были в этой области очень воинствующие.

- В самом деле. Один американский лётчик хвастался в своих мемуарах, что большой честью и достижением считалось выжить после попойки, на которую его пригласили поляки.

- Было ли у немецких солдат — вождь которых был известен своей воздержанностью — какое-то специфическое отношение к выпивке?

- Если посмотрим на ситуацию в Третьем рейхе в сфере алкоголя непосредственно перед началом Второй мировой войны, трудно себе представить, чтобы немецкие солдаты вообще пили. Абстинентные взгляды Гитлера привели к тому, что алкоголики отправлялись на «лечение» в концентрационные лагеря, а 300 тысяч из них были стерилизованы. Нацистский министр здоровья Леонардо Конти даже утверждал, что борьба с алкоголизмом одна из причин для «умножения немецкой военной мощи». Такие фразы, однако, потеряли смысл с 1-го сентября 1939 года. Командование само заботилось об одурманивании солдат, чтобы лучше обеспечить их послушание и безразличие к политике геноцида. В воспоминаниях из оккупированной Польши видно, что пьяные жандармы, солдаты и эсэсовцы это прямо-таки норма. А в конце войны на немецкой стороне проявляется настоящая оргия пьянства.

- Варшавские повстанцы, рассматриваемые в Польше так благоговейно, также пили? Вы цитируете в своей книге фразу: «В общем принято считать, что если ты достаточно взрослый, чтобы умереть за свою Родину, то ты также достаточно взрослый, чтобы употреблять алкоголь».

- Это как раз слова американского солдата, но в Польше действовало то же самое правило. Впрочем, многие подпольные организации возникли «при бутылке», а алкоголь играл важную роль в движении за независимость. И не только в Армии людовой, как положено считать, но и в Армии крайовой. Водкой приветствовались, с водкой были организованны совещания офицеров, водку наливали отдавая подчинённым приказы.

- И так же, как сегодня — но для забавы — молодые люди гонялись в нетрезвом виде в подвалах Варшавы?

- Во время восстания алкоголь помогал справиться со стрессом, добавлял мужества, позволял забыть о нехватке возможностей, чтобы победить. Но в последние недели неконтролируемое пьянство привело ко многим трагедиям и поражениям. Я нашёл протоколы сообщения, в которых повстанцы говорили не только о всё больше и больше пьющих коллегах, но и целых отрядах, которые после продолжающегося всю ночь пьянства были совершенно непригодны для боя. Аналогичные ситуации имели место и за пределами Варшавы. Автор воспоминаний о подпольной деятельности в Яновце вспоминал: «Один только призрак угрозы тянулся за яновецкой АК - водка». Подобных ситуаций было много. Так много, что в конце войны в AK начали приговаривать к смертной казни за пьянство на службе.

- Вот именно, трудно себе представить, что великое пьянство было широко допущено практически во всех армиях. Какое наказание могло ждать пьяных солдат?

- Почти никакое. Пьянство считалось нормой и обычной частью ландшафта войны. Наказывали за него только тогда, когда алкоголь вредил вооруженным действиям. Таким образом, на пьянство в отпуске в Париже или Риме закрывали глаза, даже если солдаты позже в амоке открывали огонь по гражданским лицам. Но уже в окопах и на поле боя надо было оставаться относительно в сознании. Этот подход являлся общей чертой практически всех армией. Несмотря на то, что в армии США официально всё ещё был в силе «Сухой закон». Ввёл его так называемый «буфетный закон» (Canteen Act) с 1901 года, который был отменён лишь в 1953 году.

- Основным поводом для питья на войне было желание облегчить травмы или, возможно, один из самых смертельных врагов — продолжительная скука?

- Причины были разные. Некоторые проводили долгие месяцы в гарнизонах, не видя вообще боёв. Другие каждые несколько дней выполняли смертельно опасные бомбардировки, с которых не возвращались 95 процентов экипажей. У англичан даже было выражение, что кто-то «пошёл выпить», когда он был сбит над морем. Пьянство достигло апогея во время ожесточённых боёв, в последние месяцы войны, в осаждённом Бреслау, в Варшаве незадолго до падения восстания.

- Разумеется, невозможно было купить алкоголь расплачиваясь с помощью кредитной карты на заправочной станции...

- Слабый алкоголь солдаты получали с едой, или он был доступен для продажи в военных объектах. Например, американские власти решили, что 15 процентов всего производства пива будет переданы для армии. Уинстон Черчилль, в свою очередь, утверждал, что «если мы хотим сохранить жизнь хотя бы напоминающую нормальность, то пиво должно быть доступно, даже если оно будет более низкого качества, чем ожидают гурманы». Немного по-другому было с крепкими спиртными напитками. Они выдавались в особых случаях, таких как например Рождество. Повседневно надо было справляться, торгуя с гражданскими лицами, обыскивая брошенные дома, или посягая на вражеские штаб-квартиры. Те последние - особенно в Германии - всегда имели в своём распоряжении запасы самого лучшего алкоголя. Многие американские подразделения брали также с собой целые грузовики алкоголя предназначенного только для торговли. За бутылки можно было купить ночлег, еду, сладости, услуги проституток... Всё, что нужно солдатам.

- Сегодня также поддерживается принцип, что хороший солдат, это пьяный солдат? Может быть, было бы хорошо перейти к наркотикам? Конечно, к тяжёлым наркотикам, потому что, кто хотел бы бороться принимая траву...

- Наркотики были самые популярные как раз во время Второй мировой войны! Только с апреля по июль 1940 года, солдаты вермахта получили 35 миллионов таблеток метамфетамина. Сегодня, однако, пьянство остаётся по-прежнему основной проблемой во время военных миссий. Королевский колледж в Лондоне обнаружили, что один из четырёх британских солдат, расквартированных в Ираке в течение больше чем 13 месяцев попал в «серьёзные проблемы с алкоголем». Действительно много.

- А очень, очень давно, за князя Попеля (легендарный князь полян, за жестокость к людям съеден мышами — прим. перев.), также нельзя было себе представить вооружённого конфликта без водки?

- С тех пор, как велись войны, был с ними был алкоголь. Конечно, не с каждой. Есть источники подтверждающие это, но нет никакой нехватки интересных свидетельств. Например, в начале двенадцатого века польский князь Лешек отказался участвовать в крестовом походе, потому что ... он опасался отсутствия доступа к пиву в Святой Земле. В Средние века шли в бой на пустой желудок, но выпив алкоголь, потому что это давало больше шансов на выживание в случае ранения живота. А на протяжении следующих веков? Заглоба (Ян Онуфрий Заглоба — персонаж исторической трилогии Генрика Сенкевича, почти никогда не трезвеющий тучный шляхтич) это идеальный пример сармата идущего в бой после выпивки. Песен о пьяных уланах тоже хватает. Первые идеи вести войну в трезвом виде, появились только в последние десятилетия.

- Многие солдаты погибли несомненно из-за того, что в их венах тёк алкоголь. Но наверно были и такие, которым он спас жизнь.

- Один британец все свои воспоминания о войне — короткие, но всё же — посвятил бутылке вина, которая спасла ему жизнь. Во время эвакуации из Дюнкерка к сожалению, он остался только один на пляже. Последнее спасательное судно отплывало. Но у него была бутылка, которой он начал давать сигналы, используя отражённый свет. И в конце экипаж какой-то лодки увидел его и решил вернуться за ним.

- Как Вы думаете, если Вторая мировая война велась бы без капли водки, был бы результат иным?

- Прежде всего, я не считаю, что любой запрет принёс какой-либо результат. Солдаты пили независимо от того, было им это разрешено или нет. А если доступ к алкоголю был бы затруднён? Ну, что ж, американцы уже обработали такой сценарий во Вьетнаме. И трезвые солдаты не справились там наилучшим образом.

Отрывок из книги:

Паёк алкоголя наделяемый на восточным фронте был очень скудный. У рядового солдата не было шансов, чтобы им напиваться до пьяна. Только в холодное время года, войска сражающиеся на передовой линии фронта и пребывающие непрерывно под открытым небом получали пайки 100 г водки или, альтернативно, 50 г спирта в день. Этот паёк алкоголя выдавали с 15 сентября по 15 апреля, всегда утром с завтраком. Сто грамм полагалось солдатам также по случаю национальных праздников, а нашей польскоязычной армии также по случаю религиозных праздников. Во время битвы алкоголя не давали, пьяные орды атакующих это легенды. Солдаты тосковали об алкоголе, искали снабжения на свою ответственность. Обменивали на водку или самогон всё, кто что мог, даже портянки.
Я служил в батальоне моторизованных стрельцов бронетанковой бригады. В разорённых войной деревнях Смоленщины, где мы были размещены с января по март 1944 года, никто не изготовлял самогона, так как зерна и картофеля не было даже на еду. Распределяемой водки также не было, так как мы были на третьей линии. Войско было трезвое как стеклышко.

Иначе было на Украине, где мы были размещены также в третьей линии фронта в апреле 1944 года. Мы застряли в весенней грязи между Винницей и Бердичевым на 4 недели. Наш батальон квартировался в большой деревне Сиомаки. Во время уборки и переработки сахарной свёклы через эту территорию проходил фронт. Осталось много неубранных и не переработанных корнеплодов. Крестьяне массово изготовляли из них самогон: крепкий, горящий красивым огнём, но с сильным и нестерпимым смрадом сахарной свёклы.

У нас в батальоне было небольшое химическое подразделение: офицер, капитан Болеслав Дроздж, унтер-офицер, два солдата и один грузовик. Они возили противогазы и другое оборудование на случай применения химического оружия. Они скучали. И тогда наш начальник химической службы — так называлась эта функция — в коровнике у крестьянина, у которого он стоял на квартире, в один миг организовал профессиональную дистилляционную установку, в которой перерабатывал с высокой производительностью этот свекольный вонючий напиток в алкоголь отличного качества, принимая за то оплату «натурой». Слава распространилась в окрестностях и перед его «фабрикой» стояли в очереди. Он обеспечивал весь батальон отличным самогоном, в соответствии с рангом и уровнем знакомства. Хорошие времена длились не долго, закончились, когда мы переехали из-под Бердичева в район Луцка Волынской области. Там после резни и партизанских боёв деревни были опустошены, самогон, правда, можно было получить, но он был дорогой. Капитан Дроздж показал мне письмо, которое он получил от «своего» хозяина из под Бердичева. Писал этот крестьянин в архаичном стиле: «Как же Ты, Болеслав Казимирович живёшь, есть ли что-нибудь у Тебя выпить? Вся деревня вспоминает Тебя с благодарностью, наш благодетель. Завод работает безупречно, даже милиция дорожит им. Твоя фотография висит у меня между иконками. Каждое утро я наливаю стаканчик и пью за Твоё здоровье».

Позже, в Генерал-губернаторстве, и особенно на территории Рейха, доставались нам время от времени трофейные запасы алкоголя, которые дополняли скудные официальные рационы. Были также разные добычи, иногда странные. Я слышал, что в Люблине несколько испытующих жажду пехотинцев добрались в подвал с мёдовым напитком. Они не умели откупоривать бочки, потому прострелили несколько дырок и из них пили крепкий напиток. Сменялись при этом мёдопое, постоянно приходили новые, а погреб медленно наполнялся напитком. Наконец, два пьяных утонули. Нашему батальону во время битвы за варшавскую Прагу попали такие добычи: ароматические эссенции содержащие спирт для производства шоколадных конфет на шоколадной фабрике «Ведель», и остатки достойной водки в трубах спиртоводочного завода на улице Зомбковской. Этот первый напиток вызывал сильную головную боль, тот из Зомбковской был отличный, хотя пах бензином. У нас не было других сосудов, потому мы наполнили канистры наших танков и автомобилей.

Я помню и такую сцену: в конце января 1945 года, Семпульно в Померании. Морозная ночь. Фронт неустойчивый, постоянные атаки. В городе остановилась боевая группа: несколько танков Т-34 и две роты стрелков. На рынке стоят танки и автомобили, американские автомобили «Студэбейкэр», двигатели некоторых работают, потом тухнут, но начинают работу другие, и так далее. Несколько дней назад, был доставлен в качестве охлаждающей жидкости для двигателей спирт, чистый, а не загрязнены. Жаль было такое добро тратить на двигатели, особенно учитывая, что была как раз оттепель. Спирт выпили, а охладительная жидкость медленно становилась все более и более водянистой. К сожалению, в эту ночь в Семпулно ударил лютый мороз и надо было спасать двигатели, употребляя попусту топливо.

12:55 07/01/2013